Алексей Лютый - Ответный плевок [= Звездная Каэши-Ваза]
— Микола, а чем ты занимаешься? — поинтересовалась она, подходя к Пацуку сзади. Бедный украинец даже подскочил от неожиданности.
— Чур меня! Сгинь, бисово создание, — рявкнул он. — И больше так не подходи. А то знаешь, как воно ж бывает, когда всякие безбашенные израильтянки втихаря к честным украинцам подбираются?.. — есаул задумался. — А черт его знает, что в таких случаях бывает. Поэтому лучше уйди!
— Нет, в натуре, блин, Микола, что ты там делаешь? — поддержал женщину старшина. — Заявление об уходе в отставку пишешь? Или затычку для рта мастеришь?
— Угу. Вот как заткну ею твой поганый москальский рот, так у тебя и прием и выход пищи через одно и то же отверстие идти будет, — буркнул есаул и распрямился, показав народу изготовленный собственными руками трафарет пятиконечной звезды.
— И на хрена?.. — удивленно поинтересовался Шныгин.
Микола ничего не ответил. Вместо этого запасливый украинец достал неведомо откуда баночку с красной краской и кусочек поролона. Аккуратно застелив подушку старым номером «Пионерской правды» за тысяча девятьсот восемьдесят второй год, Микола забрался на кровать и принялся при помощи трафарета рисовать в изголовье пятиконечные звезды. Старшина от удивления разинул рот.
— Охренел? — поинтересовался Шныгин. — Ты что делаешь?
— Наряды вне очереди отмечаю. А то считать уже, блин, задолбался, — зло ответил есаул и повернулся в сторону камеры наблюдения. — Товарищ майор, не подскажете, сколько мне звездочек рисовать? Нарядов невыполненных скильки у меня осталось? Шестнадцать или семнадцать?
— Теперь двадцать. Для ровного счета, — откликнулся Раимов. — А теперь сотри все.
— Ни за что! — уперся украинец. — В Уставе не сказано, что я не имею право фиксировать свои личные достижения таким способом.
— Устав не для тебя одного, агент Пацук, придумывали. И то, что найдется один идиот, решивший стены в казарме звездами изрисовать, представить никто из составителей Устава не мог, — рявкнул майор. — Зато они знали, что появление идиотов в армии, в принципе, возможно. Поэтому и написали, что солдат должен беспрекословно выполнять приказы командира…
— А еще написали, что приказы командира не должны служить для морального унижения подчиненных, — отрезал есаул.
— Товарищ майор, он же, в натуре, ничего не нарушает, — вступился за сослуживца Шныгин. — Пусть себе рисует. Это и вам полезно. Не забудете, сколько с него спрашивать нужно будет…
— Мо-олчать! — перебил его Раимов. — Агенты Шныгин и Пацук, в штаб. Бегом марш! — и связь с командиром, пискнув, оборвалась. Есаул со старшиной переглянулись, но не выполнить этот приказ просто не могли. Синхронно выругавшись, оба пошли к дверям, провожаемые задумчивым взглядом Сары.
Вопреки ожиданиям двух излишне хорошо знакомых с уставом бунтарей, майор не стал устраивать разнос. Зато устроил в штабе настоящее собрание. Правда, ученых в этот раз не было. Пред ясными очами Раимова предстали четверо «икс-ассенизаторов». В том числе и измазанный ружейным маслом Зибцих, и чистый, но одетый не по форме — замотанный в простыню — капрал. Шныгин с Пацуком недоуменно переглянулись и встали в общий строй, который, с учетом внешнего вида старшины и есаула, выглядел очень странно — по форме был одет только сам майор. Да и тот, естественно, не в строю стоял, а с умным видом прохаживался рядом.
— Собственно говоря, я вызвал вас сюда по трем вопросам, — загибая пальцы, проговорил Раимов. — Во-первых, нам нужно было обсудить с вами методы укрепления воинской дисциплины во вверенном мне подразделении. Во-вторых, я собирался поговорить о единственной, так сказать, женщине в нашем коллективе. Ну и еще нужно провести разбор операции на яхте. Но, подумав, я изменил свои планы. Первые два вопроса обсуждаться не будут…
Бойцы тут же радостно загудели. После вступительной речи майора все четверо поняли, что им грозят серьезные неприятности, и Раимов, следуя новомодным западным веяниям, предложит спецназовцам самостоятельно выбрать для себя наказание. Из очень короткого списка, разумеется. Но финал спича обрадовал бойцов несказанно. Впрочем, не надолго!
— …А не будут они обсуждаться только потому, что говорить тут не о чем, — заглушая радостное гудение бойцов, повысил голос Раимов. — Я понял, что разговаривать с вами бесполезно и пять минут назад получил из Центра подтверждение своих полномочий по поводу отчисления из группы бойцов за их профессиональную непригодность.
Теперь уже, откровенно говоря, радоваться никто из спецназовцев и не думал. Каждый из четверки понимал, что майор имеет все основания отчислить их из группы оптом или в розницу. А вот этого никому не хотелось. И как обнаружили все четверо, в нежелании покидать базу главную роль сыграли отнюдь не премиальные, прибавки к зарплате и выслуга лет. Хотя, конечно, и эти факторы были крайне важны! И все же, уезжать из подземного бункера спецназовцам не хотелось в первую очередь потому, что здесь им было интересно. Причем, интересным было все — и новый противник, и новая тактика ведения боевых действий, и новое оружие, да и новые сослуживцы, что уж тут греха таить.
А кроме того, в душе каждого агента вдруг заговорил запоздалый патриотизм. Парни понятия не имели о том, как их отбирали для службы в новой группе, но твердо знали, что раз уж они тут оказались, то, значит, подходят для этой службы лучше других. Ну, не позволять же грудью вставать на защиту малой и большой Родины, а так же планеты в целом, бойцам второго сорта! Так можно до того дожить, что, проснувшись однажды в постели, увидишь рядом вместо жены какого-нибудь зеленого инопланетянина. Потом же в зеркало стыдно будет смотреть!..
— Товарищ майор, нельзя нас отчислять, — твердо выразил общую мысль Пацук. — Мы же уже и в курс дела вошли, да и обучаться начали. Вы только представьте, сколько времени хотя бы у Инквизитора… То есть, у Гобе уйдет, чтобы хоть объяснить новичкам, какими именно украинскими песнями от воздействия на мозг нужно защищаться. Воно ж как получится? Выйдет какой-нибудь салага на операцию, а ему инопланетянин бац, и сексуальную ориентацию поменял. Что, вам потом от него по всей базе прятаться?!
— Да помолчишь ты, когда-нибудь, Пацук, или нет?! — рявкнул на украинца майор. — Ты вот мне скажи лучше, что у тебя за штуковина из кармана торчит?
— Где? — оторопел есаул, и тут же принялся прятать поглубже какую-то блестящую штучку на тонкой цепочке странной формы. — А-а-а, вы про это? Тю, могли бы и не беспокоиться. Это так, финтифлюшка такая. Вибропейджер новой конструкции. Взял у приятеля погонять.
— У какого приятеля, твою мать на конкурс анекдотов! — еще громче завопил Раимов. — Опять секретные технологии пришельцев на сувениры растаскиваешь? А ну, сдать мне эту дрянь немедленно.
— Так зачем вам дрянь всякая нужна? — побеспокоился о командире есаул. — Будете еще вы со всякой мелочью возиться! Я ее сам завтра быстренько выкину. Фьють, и вы ее уже не увидите. А то воно ж от дряни и дизентерия может случиться…
— Дай сюда, — протянул руку майор, и Пацуку ничего другого, кроме как подчиниться, не осталось.
— Ну вот как вас после этого не отчислить всех? — спрятав в стол инопланетный сувенир, задал майор риторический вопрос. И сам себе на него ответил: — Оказывается, можно. Пока отчислен никто не будет. Вы, все четверо, получаете неделю испытательного срока, — и вскинул вверх руку, предупреждая радостные возгласы. — Но не думайте, что наряды я отменю. Поскольку у нас тут все автоматизировано, и даже дневальный не требуется, я придумал хорошую замену нарядам вне очереди. Отныне одно такое наказание будет означать эквивалент пятикилометрового марш-броска на механической дорожке в спортзале…
— Это что же, товарищ майор, мне сто километров с полной выкладкой накручивать? — возмутился есаул. — Да я лучше… — и сник под строгим взглядом Раимова. — Тогда я лучше помолчу. А то воно ж и у командиров комплексы бывают. Знавал я одного майора, который моему красноречию страшно завидовал. И тут бац…
— Сто десять километров, — спокойно закончил за него Раимов. Пацуку только и осталось, что подтвердить, как хорошо он новую протяженность дистанции усвоил.
— Вот и хорошо. Вижу, что прогресс на лицо, — улыбнулся Раимов. — Пойдем дальше. Ко второму вопросу, так сказать. Присутствие на базе Сары Штольц вообще не будем обсуждать. Она такой же агент, как и вы, и относиться к ней прошу соответственно. А если какая-нибудь сволочь надумает с ней шуры-муры крутить, отчислю сразу и без сожаления. Всем все ясно? — бойцы, лишенные нового развлечения, понуро кивнули головами. — А вот по поводу последней операции поговорить придется. Как вы думаете, что именно помешало вам задержать террористов?..
